*** Посвящено Роджеру Желязны.

 

Это не фантастика.
Это моя вторая реальность,
на которую, пока, я не способна.
Это ''праздничный наряд'' того,
что может быть в действительности.

 

Друг мой, разрешите без вступления.
Мой дом построен на семи холмах.

В нашем трехмерном мире он занимает совсем небольшую площадь, и окружен старым тенистым садом. И весной, - когда цветут ландыши, серебрится ручей и набухает яблоневый цвет, - с преображением мира преображается мой дом. Вы помните это?

Но Вам еще неведомо, что, живя здесь и с Вами, я бывала там, где мне нравилось, но без Вас, - благодаря моему дому. Его местонахождение в пространстве неслучайно: каждый холм – точка пересечения миров. Три из них открываются с наступлением весны, три -свободны всегда, а один был заперт до последнего времени. Предположение, что он существует, теплилось во мне всегда, но не было ни уверенности, ни доказательств. И вот он открыт. События, возникшие в связи с этим, изменили меня, мой мир и течение времени настолько, что теперь, - когда пишу Вам, Друг мой, обо всем произошедшем, - вынуждена предупредить: мы очень долго не увидимся. Шаг вперед сделан , и отступать уже поздно.

Да и зачем?
Итак, обо всем по порядку.

Дом был спроектирован и построен девять веков назад. Исторических, документально подтвержденных фактов, об этом не осталось. Единственно существующий план дома передавался, как семейная реликвия, из поколения в поколение. Так, с первого взгляда на этот план, по – сути , и началась моя жизнь. Это случилось, когда мне было 21. Я была один на один с этим миром в этом доме. Старое фамильное завещание гласило, что только ''достигший трех троек'' может быть допущен в зал, но перед этим он обязан изучить план дома, хранимый портретом нашего первого предка. Обычно это было доступно лишь мужчинам нашей семьи. Женщины, как правило, не смотря на любопытство, смирялись со своей участью неведения. Но мне выставить запрет было уже некому. И я вступила в третью тройку ''2+1''.

Портрет висел в гостиной, весил он – даже на глаз – неприлично много, и мне, с моей хрупкой физической конструкцией, снять его не представлялось возможным. Все мои ухищрения в поисках потайного замка и попытки заглянуть под холст ни к чему не привели. За портретом стена не имела даже намека на дверь зала, и я подозревала, что никто не позволил бы себе унизиться до лаза в рамках портрета диаметром около полуметра. Мое внимание – на ощупь – привлекла неровность рельефа стены за портретом.

Несколько часов понадобилось, чтобы нанести на бумагу все настенные неровности. Это было похоже на план. Но понимания не прибавило. Исследования меня утомили, и чисто инстинктивно я приземлилась на кресло, где, по рассказам, часто засиживался мой прадед.
[ О более близких связях, - деде и отце, - я ничего не знала, ибо они ''испарились'' еще до моего рождения. И от жалости к маме меня угнетала мысль, что честные люди не бросают беременных и не рожденных. Только недавно благодаря событиям, со мной произошедшим, их судьбы прояснились. Но ведь дорогих и близких предупреждать надо.]

Это кресло было пристанищем моих детских игр, часто именно в нем я и засыпала. – Что случилось и в тот раз. Как всегда ''клубочком''. – Не слишком удобное положение, учитывая мой рост. Среди ночи глазоньки мои разомкнулись от желания переменить позу или отправиться до кровати, но как-то сами собой остановились на портрете.

В доме сохранилась традиция – на ночь закрывать ставни, в гостиной царила полутьма. Да что-то было не так. Создавалось впечатление, что портретная рама светится. Подумала спросонья. И уставилась на портрет. Мысли набежать не успели. Проснулись только глаза и внимание, вызванное любопытством.

Рама играла цветами, всполохами, и, казалось, эта игра имела ритм – частоту выцвечивания. Узора не было. Не было вообще намека, что это имело хоть какой-то смысл. От рамы глаза переключились на плоскость портрета. Но портрета – изображения – не было. Виднелась черная матовая поверхность, где не оживали даже блики от свечения рамы. Рама - сама по себе. Внутреннее пространство рамы - само. Когда глазами была установлена эта граница, все начало меняться: рама затухала, а на черном фоне стал просвечиваться … план дома. Я узнавала и не узнавала свой дом, словно все комнаты, что знала, имели продолжение. Когда разглядела план четко и в целом, мне захотелось привстать, чтобы рассмотреть детали.

Только во мне возник этот импульс, как на плане высветились точки, будто маяки – отметки, и, вглядываясь в одну из них, осознала, что участок плана, отмеченный этой точкой, увеличивается.

Таким образом, в течение нескольких ночей я изучила план до мельчайших подробностей так, что, закрывая глаза или отводя взгляд, он возникал пред очи мои.

Оказалось, что зал, упоминаемый в завещании, находится по центру дома.

Хотя, живя в доме, никогда не возникало впечатления, что до конца его не знаешь, всегда были открыты все двери, и во все комнаты был доступ. Просто зал – вне нашего трехмерного. И он не исчезнет и не пострадает, даже если когда-нибудь дом разрушат. Вход в зал - из холла. – Это удобно. – Обычно в холле никого, даже если дом полон. И создавалось впечатление, будто ты только пришел с улицы. Вы знаете, как только человек входит в дом, его взгляд устремляется на выбитый в стене с человеческий рост Крест. Он впечатляет. - Это вход. - Прислонившись к Кресту лицом и руками, - как бы считывается индивидуальная информация. И если в твоих данных существуют определенные параметры – сведения, своего рода, условный код, - ты оказываешься в зале.

Откровенно, я не знала, чего ожидать, стремясь попасть в зал. Верно, влекла тайна. И тут эта мгновенность перемещения в зал.

Огляделась. Круглый. Зеркальные стены, с едва различимыми признаками дверей, испещрены символами. А пол – большое мерцающее Солнце с множеством отчетливо видимых лучей, но основных лучей семь. Один из них - от моих ног к Солнцу. И я пошла, остановившись в центре, в Круге. Как-то резко изменились ощущения, будто ты в море: тело испытывает давление воды, и еще со всех сторон накатывают волны, все чаще и все сильнее. Что-то ''сработало'' во мне и я глянула вверх. Все, - все ощущения, все мои предположения и объяснения, - осталось позади. Вверху Ничего. Нет потолка, нет неба.
Стены обрывались на высоте около трех метров. А там – Ничего. Но глядя в это ''Ничего'', не было страха, наоборот, во мне росли силы и уверенность : все хорошо. Легкость и безмятежность. Это ''Ничего'' - Друг.

Сколько таким образом я ''парила'', не представляю, времени не было в помине, но я ''насытилась'' и была готова к действию.

Тогда мое внимание снова привлекли стены. Тысячекратно отраженный мой образ в зеркалах пульсировал: фотокопии меня запоминали подробности. Двери резко обозначились, четко выделились символы, характерные для каждой, и к каждой вел Луч. Пройти в дверь может всякий, если он искренне доброжелателен. Иначе, не взирая на лица, срабатывает закон отдачи : препятствия на пути становятся непреодолимыми, заставляя вернуться. С одной из дверей на меня ''смотрел'' Глаз. Я шагнула ему навстречу. Как только я выбрала направление, стены перестали отражать, словно замутнились. Дверь начала растворяться, оголив туман неизвестности. У самой грани тумана я оглянулась.

В центре Солнца все еще стояла я, лицом ввысь. Точнее, голограмма меня.

Мой образ, как образы всех предков, прошедших этот Круг, навечно запечатлен в мельчайших деталях. Я никогда не смогу состариться. Каждый раз, возвращаясь и проходя Круг Солнца, я обновляюсь, восстанавливаюсь. Вечная молодость. Это так просто.

Туман звал и прочил открытия. Иду.

Отныне я вечный странник неизвестности. Манящая вперед неизвестность – это единственное, что мне нравится. Но теперь я не принадлежу себе. Путешествуя и исследуя миры, учась пониманию и доверию, я один из инструментов накопления информации в форме знаний, свободный во всех проявлениях и свободный от эгоизма и самолюбивого тщеславия.

Это теперь.

А сначала – подряд прошла три двери Круга Солнца, обнаружив за ними разные реальные миры, относительно напоминающие наш. [Об этих похождениях – разговор особый. И не сейчас.] Выяснила, что остальные двери мне пока недоступны. Это дало повод к раздумьям. – Не слишком частое для меня занятие. – Возможно, двери подвластны каким-то качествам внутри человека, т.е. лишь обладатель определенных качеств имеет способность войти. А как выяснить? Может быть, имеет значение временной период. Это доступно для проверки. – Пара лет ушла на определение и подтверждение временной теории. Были найдены возможности входа еще в три двери.

А сам Круг Солнца – загадка и по сию пору.

Знаю, что благодаря второстепенным лучам, исходящим из Круга, можно попасть в любую точку Земли и вернуться, как только мысленно представишь Круг. Со временем, Круг показал, что он заключает в себе сжатую спираль. Как только на Круге проявляется рисунок спирали, ее можно сделать объемной. Это великолепное зрелище: стоять внутри спирали, уходящей в Ничто. Теперь я знаю, что когда-то взойду по ней в Ничто. Сначала же лишь смотрела, не решаясь даже узнать. Но наступил момент, когда я явственно ощутила, а затем осознала, что спираль – это карта пространства. Пространства со всеми видимыми [физическими] и невидимыми [тонкими] мирами. Пространство обладающее неизвестным количеством измерений и различными потоками времени. Пространство, густо населенное, ждущее своего исследования и осознания.

Именно Круг и его спираль помогли мне выяснить, что в зале существует и способна открыться еще одна, седьмая, дверь. Смутные, едва уловимые чувства и эмоции пронизывали меня насквозь только от мысли о посещении этой двери. Я предполагала еще одно, очередное, захватывающее путешествие. Но ошиблась. Однажды, стоя в Круге и глядя вверх, в Ничего, общалась с Ним, мысленно поверяя свои планы. Внезапно Ничто снизошел лучом Света. А я вдруг снова подумала о седьмой двери. И Круг меня втолкнул в нее. Это было настолько стремительно и неожиданно, что я не успела даже заметить: каким образом случилось то, что случилось.

Густой, ослепительный Свет овладел всем моим существом. - Это словно каждая клеточка, каждый атом моего тела, моего сознания, моей души сказали мне: '' Я есть'', ''Я есть в Нем'', ''Он есть во мне''. – Хоровое пение меня составляющих. - Нерушимое Единство индивидуальностей.

Мое существо трансформировалось в Свете. Мгновенно. Как человек из обезьяны. Как вечный странник из человека.

Все это происходило, мне показалось, доли секунд. И снова я в Круге.

Осознание произошедшего приходило медленно, точнее, просыпалось во мне. Ибо осознание было вложено Светом там, за седьмой дверью.

Теперь я уверена. Каждый раз, когда мои душевные накопления будут осмыслены в Знание, когда Знание перерастет границы возможности действовать, я буду снова возвращаться в Круг, чтобы ''влетать'' в седьмую дверь. Для новой трансформации - подъема на новую ступень сознания и действования. Для гармонизирования Знания и Действия. На своей ступени сознания я могу все. Иначе, все, о чем я могу подумать, все это могу сделать. Оживленный принцип Творения в конкретном существе. И эволюции этого принципа нет конца. Как нет конца познанию.

Да. Теперь я вечный странник.

И я не хочу прощаться. Но меня ждет спираль Круга.
Иду.
И если жить. То я хочу жить так.
А Вы?

12.12.98 г
Ваша Стеша.

P.S. Как выяснилось позже (через 6лет после написания рассказа), это место,
Действительно существует. Как существует и спираль Времени. Теперь я знаю,
Куда хочу попасть. Жаль, что туда «не ходят» в физическом теле.